Стив Вандер — Место под солнцем: художественный перевод на русский язык
Сделала художественный перевод песни Стиви Вандера — исполнителя, с которого в моей жизни началась любовь к музыке.
Приглашаю послушать.
Песня «Новый день»
Гирлянда
Дорогие друзья!
Вот и подходит к концу этот долгий сложный год.
Пусть он соберет в авоську все печали и горести, которыми угощал нас, и унесет прочь.
А в той большой котомке, что несет за плечами год грядущий, окажутся радость, спокойствие, благополучие.
С Новым годом!
Гирлянда
В соседнем доме из оконца
глядят гирлянды огоньки.
Осколки ласкового солнца,
Полсотни капель от тоски.
Еще вчера на антресолях
валялись в куче проводов,
среди пузатых разносолов
и фотографий праотцов.
О них, наверное, забыли
(прошло немало сложных дней).
Для елки новых накупили,
Моложе, ярче и крупней.
Но кто-то захотел икрицы
отведать остренькой. И вновь
по жилам тоненьким струится
их электрическая кровь.
Ты позвони. Не знаешь, что ли?
Я тут. В пыли. На антресоли…
Рассказ «Репетитор»
Осенний день был серым, холодным и липким, как гречневая каша в школьной столовой. Бархатный сезон, взявший когда-то на себя обязательства дарить людям нежные объятия уходящего тепла, в последние годы все чаще филонил, будто природа отказывалась выплачивать ему за это стимулирующие. После изнуряющего зноя на город сразу же обрушивался колкий холод, и ветер пробирал до косточек утренних пешеходов, которые продолжали по своей беспечности (или из глупого упрямства, часто присущего человеку разумному) носить брючки и платьица из легкого материала.
Вот и Елена Андреевна, учитель русского языка пустошевской школы номер пять, вырядилась утром в ситцевое платье с рукавом в три четверти.
Приходи и оставайся
Запись домашняя, экспромтная.
Стихи — Нина и Дима Шевчуки.
Музыка — Нина Шевчук.
Кассир
День – здоровяк прокуренный
Стиснет ее в объятиях.
Терпит, молчит, не дура, но
Если могла бы – спятила.
Чтобы с доброжелательной,
Вечно-сухой гримасою
Каждому покупателю
Молча служить за кассою.
Ей бы с красивой сумочкой
В модном коротком платьице
С чертом встречать за рюмочкой
Все, что к нему прикатится.
Ей бы любить в полверности
И обещать в полсовести.
Переживать по ленности
Полуроманы-повести.
Ей бы высокомерному
Выстлать дорожку скатертью.
Но нелегко, наверное,
Быть в одиночку матерью.
Снова тоска по графику
Капнет слезою на щеку.
Но ждет ее в детском садике
Радость в лиловом плащике.
© Нина Шевчук
ninashevchuk.ru
Рассказ «Долой печёнку!»
Поздним вечером пятницы, когда мысль о предстоящих выходных греет лучше гармошки чугунного радиатора, в крошечной уютной кухне Грушевских проходил семейный совет. Мама сидела у окна на мягкой табуретке и взволнованно отирала о вафельное полотенце уже давно сухие руки. Под папой страдал одышкой дерматиновый уголок, вкупе со своей тяжелой ношей напоминавший тетиву рогатки, безуспешно силившуюся выстрелить грузным снарядом папиного тела. Вадик стоял в дверном проеме, и его набухшая нижняя губа явственно свидетельствовала о том, что ждать от жизни чего-то хорошего ему, Вадику, больше не приходится.
— Какой, ты говоришь, минус? – снова переспросил папа.
— Минус два с половиной, — трагически, как и в предыдущие пять раз, сообщила мама.
— У тещи столько же?
— Нет. У мамы минус два.
Папа повернулся к Вадику и тоже надул нижнюю губу, но не разочарованно, а зверски.
— Доигрался, лоботряс! У бабки твоей зрение лучше, чем у тебя. Ослепнешь раньше, чем отрастут твои…
— Максим! – возмутилась мама.
Вадик всхлипнул.
— Что Максим? Говорил тебе, нельзя ему планшет покупать. Он меры ни в чем не знает.
— Но у всех же есть, — попыталась защититься мама.
— У всех же есть, — перекривил папа, некрасиво сморщившись.
Он отхлебнул темного пива, уже давно ждавшего в массивной глиняной кружке, и с минуту сидел молча. Успокаивался.
— И что делать теперь?