«Живописный» хит-парад от обывателя
Сегодня посетили с сыном выставку картин в библиотеке Франко, что на Набережной. Я ровным счетом ничего не смыслю в живописи, потому сужу о ней преимущественно категориями «понравилось» и «не очень».
Но, как всякий любопытный обыватель, я составила свое суждение, которое воплощу по нынешней моде в виде чарта. Итак, из всех художников, представленных на выставке, нам понравились пятеро:
Первое место мы отдаем жизнерадостному, по всей видимости, художнику Дмитрию Дементьеву с его работой «Офигительная». Веет от этой картины весельем, чудными сережками, которые молодая красотка надевает для прогулки солнечным днем. Радостью, в общем, веет.
На втором месте Ксения Симонова с полотнами «Чернобыль» и «Душа рыбака». Картины будто светятся изнутри, они одновременно понятные и загадочные.
Третью позицию занимает Анастасия Зинченко с полотном «Ночь в старом городе». Этот выбор продиктован не только отличным исполнением городского пейзажа, но и радостью узнавания. Только подошли и «ЕПСЕЛЬ-МОПСЕЛЬ!», да я же прямо вот по этому самому месту ходила во времена далекой юности!
На четвертом месте у нас Рамазан Усеинов с картиной «Кипарисы». Оригинально так, притягательно все в ней. Кипарисы кажутся объемными и очень похожи на огромные сочные котлетки.
Почетное пятое место отдаем Дмитрию Шульгину и его «Серьезному мужчине». Мужчина этот сразу бросается в глаза, как на выставку заходишь. Внушительный такой, губастый. Глядит на тебя испытующе, мол, не ты ли это одну кипарисовую котлетку скушал?!
Остальные полотна тоже довольно интересны, но нам понравились именно эти. Спасибо художникам за доставленное удовольствие!
-
- Офигительная
-
- Ночь в старом городе
-
- Кипарисы
-
- Чернобыль
-
- Душа рыбака
-
- Серьезный мужчина
Видеорассказ «День эмансипации»
Сами с трусами
Вот такие замечательные бусы из трусов увидела я в одном старом дворе моего города.
Прониклась глубоким уважением к «носителям» этих бус. Должно быть, очень уверенные в себе люди. Им чужды глупые условности 🙂
Шнобель
Едва переступив порог дома и скинув с плеч тяжелый квадратный рюкзак, Валентин разрыдался в голос. На кухне сразу же раздался грохот. Это до смерти напуганная мама уронила кастрюлю с очищенным картофелем.
— Что?! Валя?! Что случилось? Господи! – кричала мама, насильно поворачивая Валю вокруг своей оси и пытаясь отыскать повреждения.
Она наскоро прощупала через пиджак тонкие мальчишечьи руки, запустила пальцы в густую копну взмокших русых волос и быстро обследовала голову на предмет ранений. Валя, тем временем, наращивал «рыдательные» обороты. Мамино внимание всегда подливало масла в огонь его горьких обид. Фонтан «Дружба народов», который учительница показывала утром на картинках, имел гораздо больший литраж, чем девятилетний Валя, но сейчас едва ли он мог бы потягаться с мальчиком в выразительности разбрызгивания жидкостей.
— Отставить рыдания! – звучно приказал папа, давно наблюдавший за происходящим. Валя мгновенно затих, оскорбленно глянул на отца, потом перевел взгляд на мать, и слезы продолжили катиться по красным щекам, но уже беззвучно.
— Миленький мой, сыночек! Скажи нам, что случилось? Не пугай так маму!
— Ни… ни… ничего не случилось, — выдавил Валя, всхлипывая. – Просто я… просто я… страшный!
Мусориада
Что одному сокровище, другому мусор.
Такой помойкой, какая образовалась у дома №10 по улице Лучистой, не мог похвастать ни один двор Пустошева. Даже центральные проспекты, мощеные пюсовой плиткой и уставленные изысканными торшерными фонарями, кое-где урОдились грязными зловонными баками. Что уж говорить об отвратительных «клоаках» громадных спальных районов! Именно сюда цивилизация брезгливо сплевывала остатки недожеванных благ и поскорее удалялась, делая вид, что не имеет к отходам никакого отношения. Даже само слово «помойка» начало понемногу устаревать и заменяться на безликое «мусорка». Должно быть, из-за фонетического совпадения корня с притяжательным местоимением «мой», что общественное подсознание воспринимало как скрытый укор. Мол, «весь этот зловонный хаос совсем не мой! Чей – не знаю. Может, ваш? Раз он вас так заботит, то пусть будет ваш!»
Одного взгляда на помойку дома №10 было достаточно, чтобы понять: это место – не осиротелое. Никто от него и не думал отказываться. Просторная бетонированная площадка, с трех сторон огороженная свежеокрашенным забором, всегда была тщательно выметена. В центре размещались шесть плотно закрытых контейнеров, на каждом красовалась своя надпись: «пластик», «бумага», «металл», «стекло», «пищевые отходы» и «смешанные отходы». В правом углу стоял пластмассовый ящик, куда складывали ненужную одежду, а в левом выстроилась батарея мисок для кошек и собак, так что мясные, рыбные и молочные отходы до пищевого бака доходили крайне редко.
Пупсик
Никогда прежде в своей жизни я не уважал труд психологов. Ну в самом деле, рассуждал я, для чего нужно тратить огромные деньги на сухую беседу с незнакомым человеком, если можно купить несколько бутылочек пива, пригласить старого друга и вместе с пенным излить больную душу в бокалы? В конце концов, советы друг даст все те же, да еще и облечет их в привычную форму.
— Попробуйте больше обращать внимание на ее положительные стороны, — деловито предложит суровый психоаналитик.
Тут сразу и не найдешься, что куда обращать.
— Дружище, за ее буфера и зад ей многое можно простить, — скажет друг, и ты сразу задумаешься, стоит ли ломать дрова, оставшиеся от сожженных мостов.
Видеоверсия рассказа «Сувенир»
Рада представить Вашему вниманию мой первый опыт записи видео, в котором я читаю собственный рассказ. Надеюсь, Вам понравится.
Джек Фонарь и Мама Потрошитель
Вчера среди карточек с загадками ребенок увидел изображение Светильника Джека. Это традиционный фонарь из тыквы, который изготавливают для праздника Хэллоуин. Детские глаза сразу же загорелись желанием волшебства и материнское сердце начало перебирать доступные варианты: тыквы (особенно целой) дома и в помине никогда не было, круглую форму из оранжевой бумаги соорудить не так-то просто, и полого мяча, над которым можно надругаться, тоже не оказалось. На помощь пришли самые обыкновенные мандарины.
Вот такой замечательный фонарик у нас получился. По-моему, любой тыкве даст фору. Пока я осторожно препарировала цитрус, размягчала дольки, чтобы впоследствии избавить от них мандаринку, а потом вставляла внутрь «черепа» электрический фонарик, одна мысль назойливо преследовала меня: все это очень напоминает воздействие телевидения на человеческие мозги.
Чтоб ты сдох!
Посвящается неизвестному байкеру, который
не давал мне спать все жаркое лето 2015.
Дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни!
С тех пор, когда стараниями великого русского ученого Лодыгина человеческое жилище озарилось лучами персонального электрического солнца, люди не на шутку возненавидели сон. Досадная повинность пребывать целую треть и без того короткой жизни в пасленовом состоянии угнетала и повергала в панику мощные умы ученых мужей и больно ранила чувствительные души деятелей искусства. Каких высот могли бы достигнуть мыслители, естествоиспытатели и всяческие изобретатели, если бы каждую ночь их тела не сковывали панталоны, а мудрые головы — согревающие колпаки с милыми кисточками? Каким множеством бессмертных шедевров пополнились бы музеи, библиотеки, улицы городов и городишек, избавься все творцы от пижам, перин, подушек, пледов, покрывал и прочих ночных пут? Не раз группы выдающихся ученых разных стран проводили интереснейшие и сложнейшие эксперименты с целью сократить время сна до возможного нижнего предела, но все попытки были тщетными: едва плотный ужин и бокал вина согревал замученную исканиями душу, как светлые головы погружались во тьму до самого полудня следующего дня. Делали они это непременно обреченно и безрадостно, осознавая всю тяжесть бремени, наложенного на них природой.
Сувенир
Каждое утро, увидев начальницу, Ульяна невольно вспоминала своего любимого писателя Рэя Брэдбери. Идея рассказа о мальчике Пае, который из-за сбоя в родильной машине будущего появился на свет в виде теплой голубой пирамидки, наверняка, пришла в голову великого мастера после встречи с кем-то, очень похожим на Юлию Викторовну Стяжинскую. Правда, Юлия Викторовна была не голубой пирамидкой, а гипертонически-пунцовой, перевернутой кверху основанием. Объемом плеч эта женщина не уступила бы самому Ивану Поддубному. Вся грандиозная конструкция начальственного тела при этом магическим образом удерживалась на паре «лотосовых ножек», заставляя удивляться великому разнообразию и искусности природной архитектуры.