Ты меня любишь?
– Вер. Ве-е-ра. Ну, Верочек! Проснись!
Аккуратно, но очень настойчиво, Леня терся о бок спящей жены. Кругленькая, мягкая Вера, со своими темно-рыжими волосами, в белой ночной сорочке, напоминала свежий пончик с вареной сгущенкой.
– Вера! Проснись! Ну, Верка!
– Лень, дай еще поспать, – чуть слышно простонала Вера и повернулась на бок.
Но отступать было поздно, и Леонид, пододвинувшись ближе к жене, закинул на рубенсовский бок костлявую ногу.
– ВЕРА! Ты меня любишь? – громко произнес он над самым ухом жены.
Вопрос, заданный патетическим тоном, был проигнорирован.
– ВЕРА! ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ? – надрывно произнес Леня.
Глубоко вздохнув, Вера развернулась и заключила мужа в сдобные объятия.
Сказки о зверятах
Как Барбос стал собой
В одной очень маленькой деревне, такой маленькой, что даже ребенок сможет обойти ее быстрее, чем кошка выпьет миску теплого молока, случилась эта история. Летним утром в зарослях лопуха, что на окраине, где деревня граничит с пшеничным полем, проснулся крошечный Барбос. Он перевернулся, подставил круглое розовое брюшко теплым солнечным лучам, сладко зевнул и вдруг понял: он совершенно не знает, кто он такой и откуда здесь взялся!
От этой мысли Барбосу стало так страшно, что он мигом подскочил на лапы и пустился бежать, но тут же врезался во что-то холодное, твердое и пахнущее землей.
Мечты, мечты
– Ну, все, Сереня, дело сделано. Теперь и расслабиться не грех.
Антон Семенов развалился в кожаном кресле и широко расставил несуразные длинные ноги. Сергей глядел на его худощавую фигуру, довольно улыбаясь.
– Закурим?– предложил он и достал пачку Davidoff.
Коллега подался вперед и вынул сигарету.
– Ты просто бог переговоров. Как все удачно провернул. Я уже перестал надеяться на эту сделку, а ты… просто зверь. Снимаю шляпу, Серега.
– Да ладно тебе! Просто повезло, – Сергей стряхнул пепел в лоно мраморной пепельницы. Его мужественное лицо с правильными чертами выражало спокойствие и удовлетворение. Сегодня ему удалось устроить сделку, которую руководство не могло заключить в течение нескольких месяцев. Это открывало неимоверные перспективы, как для фирмы, так и для самого Сергея Яковлева, пока что директора филиала. Ответственный и знающий работник, теперь Сергей мог рассчитывать не только на значительные бонусы, но и на повышение по службе.
Баловство
На многие километры от деревни Хмелино простираются одни только поля. Будто лоскутное одеяло, они укрывают покатые холмы и бескрайние равнины. От горизонта вьется, небрежно брошенная, потертая лента дороги. Она пронизывает Хмелино насквозь, словно овальную бусину и снова убегает вдаль. Где-то далеко эта серая лента вплетается в сложную систему урбанистического узора, обвисая под тяжестью страз и бисера. А здесь пахнет полынью, и грозы случаются небывалой силы, неистовые и суровые.
Хмелино – деревня маленькая, около пятидесяти дворов. Проезжему может показаться, что жизни здесь и вовсе нет. Подалась она покорять столицы, оставив на лавке пару старушек и грязную девчонку, что копается в лопухах под забором.
Мужская дружба
Слегка привалившись на жесткий панцирный бочок, Рыжик лежал в норке, вольготно потягиваясь всеми шестью лапками. Уже довольно немолодой таракан абсолютно оправданно считал себя существом особенным и, пожалуй, единственным в своем роде. Его далеко не заурядный, прозорливый ум (о чем, в первую очередь, свидетельствовал почтенный возраст Рыжика) обретался в великолепном теле, подобным которому вряд ли мог бы похвастаться еще хоть один прусак в радиусе многих километров. Рыжик походил на переспелую, лопнувшую с одной стороны маслину, окрашенную в бесподобно насыщенный оттенок цвета детской неожиданности. По краям маслина была утыкана изумительными стройными ногами и усами. И те, и другие были невероятно длинны и придавали жирной маслине изящество и аристократизм.
Одно за другим
Пыльная ухабистая дорога извивалась и петляла по дачному поселку так, будто не хотела, чтобы ползущий по ней красный «мицубиши» достиг пункта своего назначения. Молочно-серый предвечерний туман проглатывал ржавые таблички с названиями улиц и переулков, словно был в сговоре с дорогой. Настороженно и недружелюбно смотрели на редкого ноябрьского гостя летние домики, разные по форме и размерам, но совершенно одинаковые в своей неподвижной пустоте.
Оригами
Бледная саванна равномерно прожаривалась под лучами голодного платинового солнца. По обжигающему воздуху, словно по прозрачной воде, шла мелкая рябь. Таша с трудом подняла уставшую голову и осмотрелась. Не более, чем в десяти метрах от нее, вокруг высокого костра сидели три туземца. На одном из них, самом низкорослом, были надеты шорты Леши, Ташиного мужа. Лазурно-голубые с белыми пальмами. Алексей купил их во время своей последней поездки в Египет. Второй, совершенно голый с невообразимо большим хозяйством, поглощал полусырой кусок мяса. Из обоих уголков его рта сочились две тоненькие струйки крови. Третий абориген склонился над костром и ловко поправлял поленья длинной костью, очень похожей на бедренную.
Былабылидочка
– Какая хорошенькая-то, господи. Давно таких не было. Баб Маш! Отказницу-то новенькую видела?
Дородная, высокая нянька склонилась над пластмассовой люлькой, более напоминавшей корыто, в каких советские ударницы стирали панталоны. Услышав обращение, уборщица баба Маша оперла швабру о стену и подошла ближе, припадая на левую ногу.
– Гляди, какая, а? – умилялась пухлая нянька.
– Сколько ей? – пробасила уборщица.
– Десять дней вроде. Вчера привезли.
– Что за дрянь бросила?
Подлог
Начало июня – необыкновенная пора. Воздух уже успел потеплеть, словно руки умелой любовницы, а деревья покрылись юной девственной зеленью. Именно в это время всех девушек, живущих в вашем городе, можно легко разделить на три категории. Причем, для того, чтобы сделать это, вам понадобится лишь один взгляд на их ножки.
К первой группе относятся те, у кого есть состоятельный спонсор. Они уже сняли колготки и обули свои соблазнительные конечности в сексуальные открытые босоножки. Их ноги гладкие, загорелые, так как у спонсора есть средства на солярий и прочие преимущества красивой жизни.
Ко второй категории относятся те, у кого нет состоятельного спонсора: эти еще не сняли колготок, или джинсов, несмотря на припекающее солнышко, так как ножки у них после долгих холодов беленькие, как у призраков. Босоножки они тоже не рискуют одевать пока что, потому что еще не успели сделать педикюр. Они мучаются, потеют, но не перестают надеяться на то, что спонсор все-таки появится. А белыми ножками его можно случайно отпугнуть.
Сельская эротика
Не позднее середины июня каждого лета, во времянку, расположенную на территории скромной приозерненской усадьбы четы Сенюшкиных, въезжали отдыхающие. Областной центр находился в полусотне километров от захудалой, но очень живописной деревеньки Приозерное и исправно снабжал ее городскими постояльцами, в основном, из числа тех, кто не мог позволить себе потертые цивилизацией красоты морских пейзажей и сомнительный сервис далеких приморских пансионатов.