У памятника
Словно долгую осень
За обиды коря,
Бился хлопьями оземь
Хрупкий снег ноября.
Бился белой душою
О шершавый гранит,
Падал мёрзлой слезою
С холодных ланит.
Но на миг иллюзорный,
Соблюдая обряд,
Свил он нерукотворный
Подвенечный наряд.
И с печальной улыбкой
Обещал: «Навсегда»,
Хоть и знал: он – ошибка,
Хоть и знал: он – вода.
И едва лишь по лужам
Зашагала заря,
Поняла я, как нужен
Был мне снег ноября.
© Нина Шевчук
ninashevchuk.ru
«А на улице дождь и слякоть…»
А на улице дождь и слякоть,
И отчаянно хочется жить.
До весны грядущей доплакать,
Досмеяться, допеть, долюбить.
Куст смородины – призрак лета,
Неодет, нелеп, неуклюж.
Ветер рвёт с ветвей эполеты,
Топит, топчет в омуте луж.
Ветер рвётся, хмельной бродяга,
В двери, окна и курток швы,
Дышит в лица пьяной отвагой:
Нализался прелой травы.
Он у ног твоих вьётся, липнет.
Озорство ты ему прости.
Мне ведь тоже хочется выпить
И позволить тебе уйти.
© Нина Шевчук
ninashevchuk.ru
Финифть
Однажды мама привезла из путешествия по России настоящую, совершенно очаровательную ростовскую финифть. Тогда подарок вдохновил меня на целое сетевое исследование по истории и технике этого искусства, рожденного в схватке между огнем и силой человеческого гения. И сами собой родились такие строчки:
Пусть мысли скачут оторопело,
И рвутся их тонкие нити.
Я знаю: только то, что горело,
Будет жить вечно, точно финифть.
А строчки, в свою очередь, выросли в стихотворение, больше похожее на песню. Может быть, когда-нибудь они и в самом деле станут песней:
Финифть
Мне бы подняться на высоту,
Космическую, невесомую.
И не нарваться на пустоту,
Немую, как дома.
Мне б опуститься на самое дно
Бездонного, Мирового,
И убедиться только в одном:
И там было Слово.
Мне бы допеть до самой души,
Человеческой, миниатюрной,
И разглядеть, что в «душной» тиши
Не только купюры.
Пусть мысли скачут оторопело,
И рвутся их тонкие нити.
Я знаю: только то, что горело,
Будет жить вечно, точно финифть.
Мне бы опять задышать легко,
Весеннее и капельнее.
Чтобы река — одно молоко
И берег кисельный.
Песни слагать на новый мотив,
Веселые, карнавальные.
Взглядом съедать, росою запив,
Дальние дали.
Там, где от гор убегает река,
Растрепанная, неодетая,
Я заучу, что не так уж горька
Доля поэта.
Пусть мысли скачут оторопело,
И рвутся их тонкие нити.
Я знаю: только то, что горело,
Будет жить вечно, точно финифть.
Съедобные краски
Однажды в школе, во время «окна» я сидела у окна, и написалось вот такое стихотворение:
Утро зябло по крышам,
Но на школьном дворе
Солнце, развеселившись,
Пролило акварель.
Вот такенную кружку!
(Я видала, не лгу).
И постройки-старушки
Превратились в нугу.
Капли сока желтели
На коре, где рубцы,
А на ветках блестели
Росы леденцы.
В небе медленно таял
Пломбир облаков.
Воробьиная стая
По крышам домов
Рассыпалась изюмом.
Ужасный был шум! –
Звонко крошечным клювом
Чирикал изюм.
Стало все за оконцем
Съедобным, как в сказке.
Вот какие у солнца
Волшебные краски!
СМСка
Где ты? Что ты сегодня пьешь?
Снова тратишь свои червонцы?
Приходи! У меня есть дождь
Вперемешку с лимонным солнцем.
Приходи! У меня есть дом,
Полный радости, и орешки.
Угощу я тебя пивком
Со своим теплом вперемешку.
Что? Не можешь? Опять аврал?
Лезешь снова ты вон из кожи
И не знаешь, что потерял!
Я тогда позвоню… попозже.
Песня «Ша»
Друзья! Песня, которую я хочу вам представить, в моем репертуаре по счету тринадцатая. Но, вопреки приметам, это одна из лучших моих работ. Прежде всего, это связано с тем, что над ней работала не только моя душа, но и команда замечательных профессионалов: стихи со мною вместе писал Дмитрий Шевчук, а над аранжировкой трудились звукорежиссер Артем Радченко и гитарист Александр Гуляев.
Клип снимали всей семьей на камеру моего телефона.
Надеюсь, что прослушивание этой композиции наполнит ваше сердце теплом, ведь мы именно для этого и старались.
Девочка с кургузыми мыслями
Ходит по друзьям вечно кислая
Девочка с кургузыми мыслями.
Девочка с босыми надеждами,
С верою в себя — ох, невеждою.
У подруг ее мысли смуглые
И через одну — дуры круглые.
Круглым быть верней: знай катаешься,
За крюки идей не цепляешься.
У нее мечта белокожая:
Хочет на других стать похожею,
Хочет, чтоб глаза были карими
И горит в сомнений солярии.
Девочка с кургузыми мыслями,
Ты сама себе — узел висельный.
Забавный ирис
Был ночью дождь. Набравшись влаги,
Ковёр травы к земле приник.
И, преисполнившись отваги,
Мне ирис показал язык!
Вот такой интересный момент я поймала на камеру телефона утром 9 мая.
Воспоминание об осени
Сквозь листьев тонкое сукно
Сочится нега фонаря.
Стою я здесь уже давно,
Не двигаясь, не говоря,
Не думая…
И ты молчи, чтоб невзначай не потушить,
Как пламя тоненькой свечи, то чувство,
Что волшебно ЖИТЬ.
Рассказ «Такси»
С тяжёлым, ох и с тяжёлым сердцем собирался в командировку Савелий Васильевич. Прежде чем начать укладывать в чемодан приготовленные с вечера комочки носков, свёрнутую в тугой рулон байковую пижаму, пару потрёпанных детективов и прочие мелочи, он дважды варил кофе и выкурил четыре сигареты.
Что если жена, Катька Андреевна, сдержит своё подлое обещание и зарежет Таксюшу? От мысли, что в тёплый щетинистый бок поросёнка вопьётся стальное лезвие ножа, Савелия бросило в пот. Каждый раз, как думал, бросало. Он швырнул пустую кружку в раковину так, что от её массивной ручки откололся кусочек керамики, и пошёл к окну спальни, из которого открывался вид на задний двор, окаймлённый подгнившими зубами хозяйственных построек. Там по утоптанной земле бегал невысокий поджарый кабанчик, имевший очень необычный окрас: будучи в весёлом расположении духа, природа решила подшутить и начертила на поросячьем боку черные пятна, настолько схожие с шашечками такси, что трудно было поверить в нерукотворность этого узора. Несколько темных клякс нанесла она на симпатичную подвижную морду и крепкие ноги, а уши кабанчику подарила большие, розовые, напоминавшие раковины моллюсков, в каких мечтатели слушают музыку моря.